|
Итак, рассмотрим и приготовимся к искушениям, которых не избегает
никто из насельников монастырей. Осуждение монастырского начальства и порядков, заведенных в
монастыре, часто прикрытое ревностью о благочестии или заботой о монастырском
хозяйстве, с подспудной мыслью: «Я, я знаю, как надо все устроить лучшим
образом!» Горячее желание всё и всех переделать по своему понятию. Обостренное, болезненное чувство справедливости и связанная с ним
обида на распределение одежды, келий, труда, отдыха, наказаний, постригов,
рукоположений, должностей и прочего. Это чувство выражается в мыслях, а
иногда и вслух: «Другие отдыхают, а на меня навалили!», «Не разобрались, дали
поклоны ни за что!», «Этот не успел прийти, как его уже рукоположили!».
Стремление к комфорту, удобству, покою, карьере, привилегиям. Усвоение чужих недостатков и оправдание ими своего поведения: «Ему
можно, а почему мне – нет?!» Необоримая лень. Неподъемный сон утром. Опоздание на богослужения, их
пропуски, неисполнение келейного молитвенного правила. Употребление вина без благословения и без меры. Непослушание. Нежелание подчиняться как постоянная внутренняя
установка. Непонимание смысла послушания как жертвы Богу. Желание решить свои внешние и внутренние проблемы переходом в другую
обитель, после смены нескольких переходящее в бродяжничество по монастырям. Указанное в последних трех пунктах является незаживающими язвами
современной монастырской жизни. Впрочем, не только современной, но,
по-видимому, и прежней. Вот что мы читаем в жизнеописании иеросхимонаха
Герасима: «В те времена иночествующая братия представляла собой самый
неустойчивый элемент, вследствие чего монаси прихождаху и паки отхождаху, --
кто в другие монастыри, кто на пустынное безмолвие, а иные и в благочестивое
странствование по святыням русским»[1].
|
||||||
|
|
|
|
|
|
|
|